Выходные. Ньюман редко отдыхал. Практически никогда. Сначала он остервенело искал жену. Везде искал. Его нелегкая дорога занесла даже в Египет, где пути вампира пересеклись с меджаями, а в частности с Ардетом. Интересный, сильный, выносливый и крайне независимый араб, заставивший поверить Дейва в особую, отличительную магию Египта, что погребена песками времени, спрятана в гробницах и пирамидах, и к которой меджаи не допускают никого. Интересно и необычно. Но Ньюману оставалось лишь посмеиваться, когда Ардент в очередной раз появлялся на своём верблюде на улочках Барселоны, доходил до загородного дома Дейва, и в подвалах прятал опасные для мира антиквариаты. Дейв не верил, но позволял.
Меджаи помогли ему найти поселение ведьм. И там оборвался всякий след Сальери. Словно девушки никогда и не существовало. И никак. И нигде. Когда-то от отчаянья даже хотелось выть. А потом, нет, Дейв не смирился, он свыкся с мыслью о том, что жену потерял. Или же она сама скрылась, да так профессионально, что мужчина не мог её найти. В общем, что случилось, то случилось, а Ардет упорно повторял, что реикранация девушки сама вернётся к вампиру. Дейв смеялся на эти слова, но не осуждал и не высказывал своего неверия.

Дейв, жмуря левый глаз, неохотно приоткрывает правый, протяжно выдыхая сонливость через нос. Сонно потирает пальцами нос и, перевернувшись на правый бок, натягивая до самой головы одеяло. Зевнув, уже было удобно улегся, чтобы продолжить дальше спать, как понимает, что рядом с ним кто-то лежит. Ньюман прекрасно помнил, как засыпал один. Он пришёл с лекций, снял пиджак с жакетом и в полном одиночестве улегся читать…ну, как в итоге получилось, вампир просто уснул.
Приоткрыв глаза, по-шпионски выглядывая из-под одеяла, Дейв понимает, что рядом с ним лежит Елена. Тяжело вздохнув на такую дерзость, британец лишь недовольно поджимает губы, подавляя в себе довольно грубое словечко. Брюнетка усердно притворяется спящей, но накрашенные ресницы то и дело неуверенно подрагивали от усердия в виде удержания глаз закрытыми. Перевернувшись на спину, мужчина решает потянуться, растягиваясь звёздочкой на всю кровать и рукой довольно сонно, небрежно, но упорно выталкивая девушку со своей кровати. Слышит глухой удар тела о пол. Протяжное тихое шипение Елены. И только потом, перекатившись со спины на живот, оказавшись у края постели и подперев голову ладонью, упираясь локтем в мягкий матрас, скучающе осматривает усевшуюся на полу вампиршу - Ой прости, не заметил. Надеюсь, тебе больно?- участливо интересуется Дейв, но серо-зелёный взгляд прищуром явно выдавал скучающий настрой британца, - ой, постоянно забываю эту частицу не. Надеюсь, тебе не больно? – и вздохнув, отводя свой взгляд от брюнетки, со вздохом встаёт с кровати. Елена что-то там щебечет о том, что беспокоилась, когда вампир не появился в особняке. Но, если честно, мужчину это не интересовало. Он даже не слушал брюнетку, лишь изредка морща носом на женский голос, что так раздражал.
В итоге, всучив в изящные пальчики Вальтер её же пальто, с ничего невыражающей улыбкой на губах, закрывает перед ней дверь. – А да, - резко открыв, словно что-то вспомнив, облокотившись о дверной косяк плечом, выглядывает в щель, - и булочку не забудь. – подмигнув брюнетке, вновь захлопывает перед ней дверь. – Дура, - шипит себе под нос вампир, недовольно растирая ладонями волосы.

Обтирая влажные волосы полотенцем, Ньюман выходит из ванной. Проходя мимо гостиной, заходит на кухню. Разводит себе чай. Зевнув, хоть душ и снял сонливость с вампира, британец с кружкой чая заходит в гостиную, где на столе лежала куча докладов и конспектов по психологии, что в женском пансионате вел Дейв. Как британец понимает, что на пороге дома стоит довольный Орсино, а за его спиной какая-то девушка с мешком на голове и наручниками на руках, спрятанными за спиной. Дейв больше чисто машинально скользит взглядом с ножек по черному платью, талии, и заканчивается на мешке.
- Это ещё что за цирк? – спокойно и тихо переспрашивает Дейв, головой кивая в сторону незнакомки и отпивая чаю, - я же просил не трогать меня. Только выгнал Елену отсюда, как явился ты сюда с неизвестно кем, - в низком, уравновешенном грудном голосе мужичины потихоньку ощущалось нарастающее раздражение. Вампир выдыхает, удрученно облизывая нижнюю губу, - Кстати, я отправил Елену в другой конец города. Если будет обращаться с помощью, то ты знаешь что отвечать, - уж Орсино лучше всех знал изощренную манеру Дейва в попытке воспитания.
Подходит к столу, отставляя кружку и перехватывая со стула кинутую, помятую рубашку. – И почему мешок на голове? – медленно подходит к другу, пряча руки в карманах брюк.
- Она меня пыталась проклясть. Вот ведьма, - усмехается брюнет, вскидывая головой в бок, - а на самом деле пыталась откусить мне ухо. Ньюман на этой фразе разразился одобрительным смехом. – а наручники зачем? – обойдя двоих присутствующих кругом, останавливается перед самой девушкой. – Ладно, объясни теперь в чем мой интерес в ней и почему она здесь? – скучающе и без интереса тянет вампир, склоняя голову к левому плечу. Выдохнув, не получив ответа, а лишь глухое возмущенное женское мычание, Ньюман довольно резко срывает черный мешок с головы. И как током ударило. Отступив на два шага назад, британец выпускает из своих рук кружку с чаем, что обжигая собой ноги, разбивается об деревянный пол. Дейв хмурится, непроизвольно в гневной манере сжимая губы. Переводит вопросительный взгляд на Орсино, и уже более грубо интересуется почему она была в мешке. Но протяжно выдохнув, опуская голову и растирая пальцами бровь, уже более спокойно просит Орсино уйти. 
- Я думал, что ты мертва, - кажется, ноги подвели британца, как и его дрогнувший удивлением шепот. Мужчина, развернув стул, садится на него, ладонью закрывая свой рот и просто взирая на блондинку напротив. Это была Ксани. Это была его жена, которую он вписал в список погибших. – Я думал, что ты не выжила после тех ведьм, - разводит руками в воздухе, после некоторого молчания. Встает со стула и приближается к девушке. Вынимает из её рта кляп, просто спустив тряпку на шею. Обходит блондинку, останавливаясь за спиной. – Серебряные, - больно жмурится, поскольку наручники его слепили. И, естественно, доставляли дискомфорт самой Ксани. – Видать, ты знатно напугала Орсино, -усмехнувшись, несмотря на неудобства, но с силой снимает с Сальери наручники.       
- Где ты была? Я потерял тебя после того поселения ведьм.

Стоило только снять наручники, как первым делом Ксани принимается потирать запястья. Первое желание Дейва было перехватить эти самые изящные руки и самому своими пальцами проверить масштабы бедствия. Но холодный, безразличный светло-голубой взгляд отталкивает. Словно неживая кукла. Полнейшее безразличие к себе и стоящему напротив британцу. Словно встретился с хрустальной куклой, заполненной льдом. Брюнет даже удрученно с немым укоризненным смешком вскидывает головой в бок, от едкого ощущения, что его обдаёт ледяными ветрами Антарктики. Так легко, едва уловимо, но проедающе до мозга костей. Пробирающего мурашками.
Вампир выдыхает и отходит от блондинки. По её незаинтересованному тону слышит, что жена явно не в восторге от того, где оказалась. Она явно не в восторге от того, кого встретила.
- Ну, - Дейв садиться на мягкий диван, склонившись корпусом и облокачиваясь локтями о согнутые колени, - ты хотя бы жива, и мне этого хватит, - на наигранную улыбку жены небрежно пожимает плечами, и, завершив свою фразу с таким же сдерживаемым спокойствием, отворачивает голову к окну. Пальцами затирает змеей проскользивший наискосок острый желвак, с силой сжимая челюсть. До боли. Как бы не хотелось изучить Ксани взглядом, но мужчина ощутил этот чёткий барьер, что был очерчен блондинкой. И понимал почему. Уж если Сальери в чем-то уверена, то её в обратном не переубедить. Вся в создателя и мужа. И неизвестно сколько лет она пыталась выжить самостоятельно, пока Ньюман искал её не в тех местах. И вампир прекрасно ощутил эту разницу. И, увы, он был слишком идеальным мужем, чтобы обременять девушку своим общением. Либо же слишком упёртым, дабы признавать свою вину.
Ирония в женском голосе неприятно скользит по коже, что британец даже непроизвольно морщится в собачьем оскале, возвращая взгляд на девушку. – Я не занимался ничем серьезным, что в данный момент было бы мне важней тебя, - разводя, до этого сомкнутыми кистями, в воздухе, как-то обыденно пожимает плечами, словно случайно кидая во след Ксани фразу, что будто для него ничего и не значит. А внутри все кипело. Сгорало и рвалось. Да так яро, что британец с трудом мог усидеть на месте. И если ему казалось, что он задыхается от нахлынувшей радости и такого светлого, теплого чувства, что возникало в присутствие жены, и которое так опасался Ньюман, то со стороны же казался неестественно спокойным. Безупречно, как обычно говорила Сальери. Ему казалось, что он то нервно тарабанит пальцами по подлокотнику дивана или своему колену, то беспрерывно трясет ногой, то тянет ладонью с затылка к впадине ключиц, то пальцами трёт влажные волосы. Но, на самом деле сидел весьма спокойно и сдержано. Даже с некой напряженностью в идеально ровной осанке.
- Прости, что тебя отвлёк я. Попрошу своих людей, - британец протяжно и смиренно выдыхает сквозь слово, спиной откидываясь на мягкую спинку дивана,  но серо – зеленым прищуром следя за тем, как женские пальцы оправляют юбку платья, - больше тебя не беспокоить, - скидывает в небрежной манере рук между ног, слегка вальяжно и удобно умостившись на месте и без стеснения поднимаясь взглядом с талии выше на изгиб шеи чуть склоненной головы, - и сам тебя беспокоить не буду. – ложь. Ньюман даже иронично усмехается на свою последнюю фразу, отворачиваясь от блондинки в тот самый момент, как она подняла голову, пальчиками убирая с лица тонкие, рассеянные пряди пшеничного отлива. Дейв прекрасно осознавал, что это всё ложь. Ни его люди, ни он сам оставить в покое Ксани не сможет. Жену, что провела с ним бок о бок все десять лет, сносно терпя его паранойю, эгоизм, самовлюбленность и бескомпромиссный контроль над всем.
Но вот девушка разворачивается и, стуча каблучками, пытается уйти. Изначально Ньюман даже думал её отпустить, лишь склонив голову к правому плечу и, пальцами прикрывая и без того закрытые глаза, чтобы не видеть жену и не поддаться жгучему и вполне надоедливому желанию её остановить. Ну что поделать, Дейв никогда не являлся романтиком. Клацая беззвучно клыками, выдыхая через нос свою же непокорность, поворачивается к окну за своей спиной. И уже даже было перехватил в руки подушку, дабы кинуть вдогонку Сальери, но вместо этого оказывается перед её носиком сам, ожидая, что сейчас девушка столкнётся с его грудью. Выпрямляясь в спине, раскинув и без того широкие плечи, просто пряча руки в карманах брюк, нависшей горой вальяжно перекрывает дорогу.
На обращение к нему же по фамилии иронично и вызывающе усмехается, - Не думал, что стал чужим тебе до такой степени, - пряча взгляд от пристального, злобного прищура голубых глаз, непроизвольно опускает голову ниже, потирая пальцами щетину и выискивая в сжатых в кулак пальчиках Сальери золотой отблеск, что сам так и не снял с правого безымянного. – Не дам, - как в далеком 1930 году вновь с вызовом и некой игривой уверенностью заявляет вампир. Да уж, в браке с Дейвом на сказку явно была не похожа. Даже отдалённо.
И вот резко девушка меняется. Её словно отпускает злоба. Плечи устало опускаются. На пухлых губах появляется милая, слабая улыбка. Пшеничного цвета локоны густым водопадом ниспадают на плечи, рассеиваются на предплечье и скрываются за гордой осанкой. Вампир настороженно щурится, разрисовывая уголки глаз сеткой морщинок. Как резко блондинка оказалась за спиной британца. Ох, как это не любил Ньюман. Как он не любил допускать до своих слабых мест хоть кого-нибудь. Неожиданно женские ноги обвивают талию. – Ты чего творишь? – успевает удивленно переспросить британец, положив ладони на колени жены и беспрерывочно ворочая головой из стороны в сторону, стараясь уловить боковым зрением блондинку ровно до того, как её клык коснулись его шеи. Ньюман, пытаясь инстинктивно стряхнуть с себя блондинку, резко дергает головой в тот бок, где клыки коснулись кожи, ощущая, как её прокусывают. Что ты блять творишь? Уже даже хотел приложится спиной о какую-нибудь стену, но осознание того, что он это заслужил остановило. И после столь едкой фразы про сладкого, прозвучавшей ему на ушко, что так неприятно покоробило мурашками отвращения к этому прилагательному, наступает полнейшая темнота. 
Сознание врывается также резко, как обжигающий кислород в лёгкие. Кажется, вампир даже услышал, как с одного моторного толчка кровь побежала по жилам. Где-то глубоко зарождалась самая настоящая, бесконтрольная злоба. Перекатившись на левый бок, приподнимаясь на локте, инстинктивно шершавой, грубой ладонью трёт место укуса, словно пытаясь затереть неприятное ощущение. Тяжко вздыхает и, прочищая горло, садится на полу. Пока восстанавливались голосовые связки, что в детстве британца были повреждены болезнью, тот лишь машет пальцами Орсино, остановившему блондинку. Злобно выдыхает. Опускает голову, лихорадочно пропуская кислород выдохами через рот. Вообще-то он сейчас вполне ощутимо хотел взмахнуть рукой и отпустить блондинку на все четыре стороны. Он заслужил это. И гнев Ксани по отношению к себе тоже. Но был слишком горд, чтобы принять свою кару столь смиренно.
- Слушай, - низким, грубым, грудным голосом окликает Ксани в спину, продолжая сидеть на полу, - я не самый лучший муж, - снимает с себя рубашку, - ладно, я ужасный муж, - с некой демонстративностью Дейв рассматривает воротник, а не блондинку, - возможно, тебе бы стоило подобрать такого, как Тристан, - вздыхая, встает с пола, рукой отталкиваясь от деревянного паркета, - или Орсино, - пройдя в кухню, выкидывает вещь в мусорное ведро, ибо кровь уже было не отстирать. Протерев пальцами осипшее горло, возвращается обратно в гостиную, и просто остановившись напротив Ксани, Дейв прячет одну руку за спину, а другую в карманы брюк, рассуждающее пожимая плечами, - или царевич русский, ради которого ты меня бросила. Или любого другого, кто постоянно бы твердил о твоей особенности, небесной красоте, - чуть склонив голову, спокойно продолжает британец, - исключительно носил бы на руках, а не являлся хоть даже чем-то приближенным к моему образу и подобию, что довольно скуп и черств, но никогда, - Ньюман тяжело выделает последнее слово, вскинув в воздухе указательным пальцем, - никогда не сомневайся в том, что я пытался тебя найти. И выдохнув, Дейв неуверенно подходит к блондинке, склоняя голову и пальцами осторожно подхватывая руки, скользя подушечками пальцев по мягким, нежным ладоням, - В конце концов я твой муж, - усмехаясь, заглядывает в холодные, голубые глазки жены, - я могу уничтожить сам, но только не бросить, - медленно и еле заметно скалится скривлёнными губами в оскале отвращения на то, что ему приходится оправдываться. – Чёрт, да я сейчас стою и оправдываюсь перед тобой за то, что ты там что-то сама надумала в своей маленькой, - чуть вскинув головой несильно стучит пальцами по голове жены около виска, - головке. Ладно, я могу понять, почему ты не вернулась. Но вот, - усмехнувшись в бок, скромно и медленно опускает взгляд, а голову к правому плечу, - шею мне сворачивать?! – и резко выкинув руку из-за спины, несильно, но ощутимо приложился диванной подушкой с боку по Сальери, но девушку по инерции повело в сторону, а густые локоны растрепались, прикрывая лицо,- Если хочешь, то можем даже подраться, - задорно улыбнувшись, закусывая нижнюю губу, чтобы не так было видно улыбку, вопросительно и ожидающе взирает на девушку, пораженной такой выходкой. И просто пожав плечами, британец кидает в блондинку подушкой, - Ну давай. Как там it’s the eye of the tiger, it’s the thrill of the fight, - и азартно подмигнув возмущенной такой наглостью Ксани, пальцем призывает её к себе. Дейв прекрасно осознавал, что где-то там внутри Сальери мечтает хорошенько так проучить Ньюмана. Так почему самому не предоставить ей такую возможность? – Обещаю, я даже не буду отвечать тебе.

Дейв никогда не был романтиком. Ему просто не шло такое амплуа, совершенно не вязавшееся с его поведением и внешностью. Мужчина это знал. Да и вообще быть романтиком претило его жесткому, прямолинейному характеру. Тем более он никогда не корил себя за прошлые ошибки, даже если они касались катастрофы по отношению к близким и родным людям. Вот только проблема в том, что таких людей было невообразимо мало, и Ньюман не боялся их терять. И сейчас, кажется, вполне ощутимо черствея взглядом и грубыми мимическими морщинами острых скул, готовился к очередному защитному прыжку, за который Ксани его возненавидит. Ей больно, она рассыпалась на части и пыталась кричать о помощи стоящему напротив мужу, Дейв же с привычной маской вежливого безразличия решил этого не замечать. Девушка ведь сама очертила эту границу позволено-непозволенно и как минимум требовала этого соблюдать. Поэтому, просто незаинтересованно попустив глубокий вздох, вампир разворачивается к девушке спиной, пожав плечами и махнув в воздухе кистью, дабы жена продолжала подыгырвать под монолог мужа. Орсино же прекрасно знал, что лучше не лезть к этим двоим, когда они между собой выясняют отношения. Целее будешь.
Ладно. Я поиграл раскаивающегося мужа. На это тысячелетия такого феномена в моём исполнение хватит. – спиной, промеж выступающих лопаток, ощущает этот злобный, холодный взгляд Ксани, но упрямо его игнорирует, как и скользящую обиду в голосе блондинки. Продолжает засыпать в чайник черную заварку чая. Возможно, девушке просто было непривычно видеть такого спокойного Дейва, просящего как минимум о пощаде. А ослепленная своим разрушением она и не поняла эту разницу, привычно подсознательно прося вернуть всё в привычное для неё русло. Намешивая чай, лишь изредка хмурясь в язвительной манере на слова блондинки и свои мысли в ответ на её претензии, Ньюман старался не оборачиваться. Даже когда носом в сухих нотках чая тянул новый, непривычный персиковый аромат жены. Хотя, если честно, Ньюман любил аромат персика и к новому виду жены он подходил куда больше, чем сирень.
Довольно медленно, звеня посудой, разливал уже готовый чай по кружкам. Ну хорошо, дорогая. Правила игры ты поменяла сама. Пока не видела Сальери, стянул с безымянного пальца обручальное кольцо и булькнул его в кипяток в чайнике, звеня стеклянной крышечкой. Может выговоришься по поводу всего, что тебя мучает и тебе легче станет.   
Сальери непривычно повышает голос, обращаясь к Дейву. До этого возлюбленная за всю свою жизнь рядом с вампиром повышать себе голос, даже в эмоциональные моменты, на него не позволяла.Британец кожей ощущает её скорое приближение. Конечно, она его не коснется, как это было раньше. Лишь фыркнув оскалом, Дейв резко разворачивается, напряженно выпрямляясь в осанке и машинально хватая жену за руку, делает с ней пару шагов назад, тесня собой. Чувствует, как по щеке скользнул тонкий желвак раздражения, из-за чего дернул носом из стороны в сторону. Прямой, упрямый, черствый взгляд въедается подозрительным прищуром в распахнутые от удивления голубые глаза жены. И только выдохнув, Дейв медленно разжимает руку Ксани, - Никогда больше не оказывайся за моей спиной.- несмотря на своё пренебрежение в мимике, но говорит это довольно тихо и спокойно, урча грудью, - Никогда больше не оказывайся за спиной того, кто до сих пор живет войной. - девушка прекрасно знала, сколько Дейв пережил сражений. Что он видел, через что прошел. Как несколько раз практически погибал и возвращался. И предостережение британца должна была понять. Не оказывайся там, где слабое место воина, привыкшего уже на уровне неосознанных рефлексов угрозу устранять физически.
На слова про то, что к ней на помощь так никто и не явился, хоть она и ждала, Дейв лишь усмехается, опуская голову ниже. Вылавливает золотой блеск на своей груди. И молча убирает руку жены от себя, лишь на доли секунд прикрыв её своей теплой, шершавой ладонью. Ньюман прекрасно догадывался, что как раньше уже ничего не будет. Жена в нём разочаровалась. А это самое ужасное чувство. И как бы не хотелось задержать свою руку на руке Ксани, но мужчина сдержанно отодвигает её в сторону, уходя и взглядом от жены. К сожалению, брюнет прекрасно умел контролировать свои эмоции….ну кроме гнева и раздражения. – А может тебя никто и не искал? – сухо интересуется у блондинки, протягивая ей кружку с чаем. И пока она была занята этим напитком, то незаметно выкинул её туфли в окно. Её иронию Дейв прекрасно понял. Как и угрозу. – Ты же ведь это хочешь от меня услышать? – пожимая плечами, головой стряхивает с себя теплые губы Сальери, что сейчас коснулись лба. Кистью стирает затершийся след от помады. И только затем, повернувшись на пятках, услышав в спину, что он недооценивает свою жену, Ньюман зарывается в шкафу с одеждой, в поисках новой рубашки. Но вместо неё находит нательную белую майку. Слышит звон кружки, пока Ксани пьет чай. Заправляет майку в брюки. Как только Сальери решает поиграть в приём у психолога, выступая в роли пациента, Дейв же ожидаемо занимает своё место в кресле. Закинув согнутую в колене ногу на другу, подпирает голову рукой, указательным пальцем задумчиво водя по губам, пока слушал и рассматривал свою жену.
Даже поразительно, как сильно она изменилась. Честно говоря, Дейв плохо слушал монолог Ксани. Он боролся лишь с иррациональным желанием просто сесть рядом и обнять женщину, что никто ему даже приближенно не напоминал, а уж тем более не мог заменить. Вот только заменить могли его. Александр же заменил…или это Дейв заменил Александра? И вообще, столько лет не было Сальери. Она не стремилась возвращаться к мужу, значит…вывод очевиден. Конечно, каждый третий готов выказывать такой светлой красавице своё почтение, любовь и носить на руках. Ньюман же любви не высказывал. Хотя и любил. Как зверь. Дико, люто. На грани помешательства. Вот только не говорил и не показывал. Его привычное амплуа всегда брало вверх. И каким только Сальери не видела Дейва, но удивительным образом всегда находила что-то светлое и за это держалась, сколько могла. Мужчина встаёт со своего кресла. Медленно обходит диван, оказавшись за его спинкой, а пальцами в ходе скользя по мягким подушкам. Не стесняясь на этот раз и не скрываясь, склонив голову, изучающим прищуром следит за Ксани, что голубыми взглядом считала трещины на потолке. Её глаза необычайно холодные. Светло-голубые с фиолетовыми крапинками на радужке. Пшеничные, длинные локоны, перепутанные и закрученные на один бок, открыли еле заметную родинку на шеи с другой стороны. Дейв знал, что она там есть, сколько раз подушечками пальцев очерчивал. Но нет больше этой детской, обворожительной наивности. Нет искрящегося позитива и веселья. И на губах пролегает через определенное слово болезненная улыбка, гласящая «Не привязывайся. В этом нет ничего кроме горя.» И, кажется, Ксани в это верит. Мужские пальцы с подушки доходят до плеча жены, Дейв на миг останавливается, но сжимая в воздухе пальцы, отводит руку от жены и отходит сам. Всё то, что сейчас видит – виноват сам. Он же это и создал своим бездействием.
Прячет руки в карманы брюк, становясь напротив Сальери, что с холодной улыбкой ожидания взирала сейчас на мужчину. В смятение опускает голову, пальцами растирая затылок и вновь пряча руку в карман. Ладно. Отрежу так отрежу. В первую очередь потом забыть постараешься, но хотя бы выскажешься.
- Ладно, - побеждено разводит руками в воздухе, неохотно соглашаясь, - ты победила. Взглядом спрашивает этого ли ты хотела услышать. Но не получая ответа, развернувшись, садиться в кресло, в котором сидел до. – Надеюсь, ты нашла себе человека или нечеловека, - махнул рукой, цокнув уголком губ, словно ему абсолютно безразлично, - что отгоняет от тебя эти воспоминания. Я готов дать развод. Если хочешь, то можем и без развода обойтись. Сделать вид, что ничего не было. Поверь, я тебя никогда больше не потревожу. – утвердительно кивает головой, откидываясь на спинку кресла, съезжая чуть ниже, - Ни мои люди, ни я сам в твоей жизни больше не появимся. Даже если случайно встретимся и ты заметишь, то этот объект просто исчезнет. Даже если это буду я, - философски крутит пальцами в воздухе, отвлекая себя, чтобы голос оставался по деловому спокойным и уравновешенным, а не выдавал всё то внутреннее сопротивление словам. – Никто из моих людей не придет тебе добровольно на помощь, даже если на их глазах тебя будет убивать охотник. Впринципе, тебе же к этому не привыкать, верно? – язвительный намек на ситуацию с пленном, - но если тебе что-то от меня будет нужно, единственный вариант меня найти это на бывший семейный дом на Сицилии. Оставляешь там весточку, а я уже реагирую как только до меня она дойдет, - склоняет голову, пальцами растирая лоб. Теперь не самый приятный момент его плана. Ксани могла рассказать всё только в том случае, если её разозлить, но разозлить её можно весьма низким способом. Указать на её ущербность.
- Я брал в жены сильную, самостоятельную личность. Даже в 1930 году на меня смотрела, хоть и побитая, как собака, эта личность, но оставалась сильной. А сейчас она лежит на диване и пытается переложить свою боль на других, - Дейв медленно встаёт с кресла, чтобы в случае чего быть готовым к ответу девушки. Он не сомневался в её богатой фантазии, - Нашла утешение в каком-то тюфяке…скажи, приятно ощущать, что тебя любят? Боже, Ксани, когда ты только такой стала? – мужчина облокачивается спиной о шкаф, крайне безразлично взирая на Сальери и попивая свой остывший чай. -Не получилось у нас. А я слишком тебя уважаю, чтобы заставлять остваться  с тем, кто твоих надежд и грёз не оправдал, - в смятение пальцами чешет бровь, стараясь не смотреть на Сальери, хотя до этого её взгляда не избегал, - Я не знаю сколько ты была в пути и в каких условиях перевозилась, поэтому можешь занять мою ванную, пока тебе подготовят другую одежду. У меня остались твои старые вещи. - выдохнув, Дейв отстраняется от шкафа, отставляя кружку с недопитым чаем на стол, где лежала кипа папок с лекциями и исследованиями. Указав рукой на нужную дверь ванной, под звуки джаза лезет в посудный шкафчик, где находит бутылку начатого коньяка. Откинув пробку, приложился к ней с горла, потом лишь молчаливым жестом предлагая алкоголь бывшей, судя по всему, жене.
- Кто только придумал это? - разбивая тишину,  которой играла хрипя джазовая пластинка, отвлекая себя, кивает головой в сторону граммофона, а затем возвращает взгляд на Ксани. А потом, просто сделав два больших шага по направлению  блондинке, ладонями обхватывает её за лицо, пальцами путаясь в мягких длинных волнах волос. И тянет, тянет девушку к себе, заставляя ту встать на носочки и касаясь непривычно в несмелом, вопрошающем поцелуе губ Сальери. Затем большим пальцем скользит по нижней губке возлюбленной, просто носом зарываясь в мягкие теплые волосы, хватая её в объятья сильной, медвежьей охапкой. А волосы пахнут малиной. на губах остался вкус малины вперемешку с алкоголем. - Не думай, что я тебя не пытался найти.  - шепчет на ушко, сильней сжимая и негласно прощаясь, если разочарованная в муже Ксани решит уйти раз и навсегда, - И я тебя... - замолкает, просто выдохнув и недоговорив фразу.
Сглотнув, поцеловав девушку несколько раз в висок, Дейв выпускает жену из своих рук, напряженно выпрямляясь в осанке. -Ванная там. - поперхнувшись, рукой вновь указывает на дверь, взглядом провожая своё действие.